Леди Стерва, 50 - 3 ноября 2011 12:08

Решающая битва
- Чудо-Юдо, выходи, биться будем!!!

У Обители Зла, по виду – небольшой пещеры, стоял Илья Муромец, красавчик, кровь с молоком, румянец во всю щеку, косая сажень в плечах. Стоял, мечом булатным поигрывал, ножкой в нетерпении притопывал.

- Ну, тут я… – раздалось из пещеры, лениво так, и там кто-то зашевелился, заворочался.

- Вылезай, кому говорю! – прикрикнул Илья Муромец. – Что ж такое неповоротливое, а, Чудо?

- Какое есть, – флегматично отозвалось Чудо-Юдо. – Уродилось я такое, так что ж теперь?

- Биться будем, не на жизнь, а на смерть! – жизнерадостно огласил программу дня Муромец.

- Опять биться… – недовольно заметило Чудо. – Что ж ты такой… беспокойный? Чего тебе на месте не сидится и мирно не живется?

- Это потому, что в мире еще много Зла! – объяснил Илья. – Пока все не искореню, не успокоюсь! На то я и Богатырь, предназначение у меня такое.

- Слушай, ну чего тебе надо? – заныло Чудо, выгребаясь из пещеры на свет божий.

Илья привычно содрогнулся. Чудо-Юдо всегда вызывало у него самые неприятные чувства. Было оно какое-то неопределенно-аморфное, бесформенное, студенистое и вроде как даже слизистое. Такая куча трясущаяся, ползучая, и цвет противный – где черный, где серый, а где вовсе белесый какой-то. Только глаза у Чуда были красивые: большие, трогательные, с длинными ресницами. Но вот было бы их поменьше хоть раза в три – а то выглядывают то тут, то там, помаргивают тревожно, а у Ильи от этих глаз меч сам собой опускается и весь боевой азарт проходит, как и не было.

- Давай-давай, собирай себя в кучу, – поторопил Илья. – Солнце уже высоко, а ты только из логова своего выгребаешься. Непорядочек! Давно бы уже закончили Решающую Битву и по домам пошли.

– Вот сижу я в норе, ничего не делаю, никого не трогаю, претензий не предъявляю, какого от меня рожна всем богатырям надо?

- Про всех не знаю, а мне лично надо с тобой разделаться, – строго сказал Богатырь.

- А зачем?

- А чтобы впредь неповадно было!

- Да что я тебе сделало-то, что?

- А то-то и оно, что ничего не сделало! Запряталось там, затаилось. Сидишь, молчишь, гадости всякие, небось, думаешь. И пользы от тебя миру – ноль! Созидать надо, трудиться! За правое дело горой стоять! А ты как медуза какая, тварь дрожащая, ненавижу я тебя.

- Ну вот, вроде добрый, а ненавидишь… Зачем ты так? Тебе ж любить положено, или нет?

- Я и люблю! Я люблю жизнь, движение, порядок! Людей люблю! И еще справедливость. Мне надо, чтобы все по справедливости было! И по правилам. Все, что не по правилам – изничтожить, растереть и забыть, вот!

- Ага, мечом-то махать – оно конечно, легко! Ррраз! – и уничтожил! Нет человека – нет проблемы!

- Ну ты это мне брось! – сурово насупился Илья Муромец. – Я мечом только по делу машу! Меня люди любят! Я всем на помощь прихожу, от меня Миру одна сплошная польза. А ты? Только зазря небо коптишь.

- Ничего и не зазря… Ксенофобия у тебя, Илюшенька. Тебе бы все, что в твои представления не укладывается, смести с лица земли. А вдруг оно полезное?

- Да кончай ты свою болтологию! – осердился богатырь. – Чем оно, скажи на милость, полезное??? Вот ты лично чем полезно? Ты ж по жизни приспособленец, непротивленец и соглашатель! От тебя ни «да», ни «нет» не дождешься! С тобой разговаривать-то страшно – ты любую мысль заболтаешь и окончательно все запутаешь!

- Так не разговаривай, Илюшенька, я ж никому не навязываюсь, ко мне сами люди идут!

- А это потому что Зло привлекательно!

- Ну так я ж не убиваю никого, ты что?

- Еще как убиваешь! От тебя все беды людские. Чего ж хорошего, когда люди перестают действовать, двигаться, залегают на печи и начинают в носу глубокомысленно ковырять, о судьбах Мира думы думать. А Мир в это время хоть тресни – им до него и дела нет! Им бы только поговорить об этом…

- Дык не все же Героями быть, кому-то и полежать полезнее. Вон ты ж сам на печи 30 лет и 3 года пролежал, и ничего…

- Очень даже «чего»! Да если бы я до того времени на ноги встал, разве я бы допустил, чтобы сильные слабых обижали, враги границы нарушали, злодеи жертв убивали?

- Так слабые в борьбе свою силу получают, враги границы защищать заставляют, а про убийства… Тут вопрос многогранный! Ты ж тоже меня убить пришел, разве нет?

- Точно! И мозги себе запудрить не дам! Даже и не старайся. Я тебя не слышу.

- Вот оно и плохо, что не слышишь. Ты ж только себя и слушаешь, Илья-богатырь. Есть два мнения – твое и неправильное. А люди ко мне идут, потому что разобраться хотят, понять…

- Что они там у тебя почерпнуть могут, Чудо-Юдо ты поганое? Только как пузо чесать да раздумья размышлять!

- Ну и пусть себе размышляют, разве это плохо? Зато вреда тоже никакого не причинят.

- Плохо! Вот от таких, как ты, все Зло! Очень уж привлекательно это – бездействие да самоуглубление. Эвон какую норищу соорудил – небось, до центра Земли докопался! И сам окопался в ней, лопатой не выковырнешь! Тушу-то вон нарастил – глядеть тошно! Образ у тебя какой-то… Безобразный, вот! Тебе самому-то не противно???

- Нет, мне – нет. Я ж чистый разум, мне образ ни к чему! Живу в недрах, вылезаю только когда богатыри тревожат. А там, в норе, бесформенным быть удобнее – растечешься, все пустоты собой заполнишь, и так органично в пейзаж впишешься, что полная гармония!

- Так некрасиво же!!! – взвыл богатырь, судорожно хватаясь за меч. – Красота спасет Мир, это общеизвестно, понятно тебе, чудовище???

- Илюш, кроме красоты, есть целесообразность, если ты слово такое слышал… Ко мне ж не жениться сюда приходят, а за мудростью. Посидеть, поговорить, подумать, в себе разобраться. А ну как я на Василису Прекрасную было бы похоже, о чем бы ты сейчас думал?

- О любви, вестимо, – невольно усмехнулся Муромец.

- Так Василису-раскрасавицу любо�

• 
• 
•