Galina, 66 - 10 января 2021 09:50

- Ну что, давайте валенки бросать, - сказала баба Уля, - Снимайте с правой ноги валенок, становитесь спиной к воротам, да кидайте через левое плечо, а потом побежим глядеть.

Катя, Надюша и Любанька размахнулись и со всей силы закинули обувку за ворота, а после со смехом поскакали на одной ножке искать свои валеночки. Надюшкин указывал куда-то в поле, Любанькин угодил на берёзу и зацепился за скворечник, полезли его снимать, кое-как достали, а Катюшкин всё не могли найти. В конце концов, когда нога у неё уже совсем замёрзла, несмотря на надетую сверху дедову рукавицу, из ворот бабы Стеши показался внук её Дима.

Он поприветствовал соседей, а после озабоченно глянул в палисадник:

- Вы что ли стучали?

- Ничего мы не стучали, - ответили девчонки.

- В окно стук был какой-то, будто запустили чем.

Девчонки переглянулись и захихикали.


Дима наклонился и поднял из снега валенок:

- Ну вот же. Кто тут валенками разбрасывается из вас?

- Это мой, - смущённо ответила Катюшка.

Димка подошёл к ней и протянул обувку с улыбкой:

- Ну держи. И чем вы тут только занимаетесь?

Покачав головой, Димка ушёл в дом.

- Ой, ну всё, Катюха, тебе можно дальше и не гадать! - заверещали подружки, - Это уж не знак, а целое знамение - сам Димка валенок нашёл! Ну точно жених!

- Да ну вас, - отмахнулась Катя, - Давайте лучше продолжим. Бабуль, что будем делать?

- А пойдёмте-ка на перекрёсток, слушать станем, кто что услышит, тому и быть. Только погодите, я за кочергой в избу схожу.

- А на что она?

- Кочергой нужно круг очертить вокруг себя, чтобы нечисть не напала.

Вскоре баба Уля вернулась с кочергой и все тронулись за деревню, на перекрёсток трёх дорог. За деревней было ещё холоднее, воздух звенел и искрился. Невдалеке стеной стоял лес. С другой стороны река. Девчонки встали в круг вместе с бабушкой, и баба Уля очертила вокруг всех линию.

- А теперь тихо стойте, да слушайте.

Прошло минут десять, и вдруг Надя заверещала не своим голосом и, выпрыгнув из круга, побежала в сторону деревни. Девчонки испугались и бросились вслед за подругой. Баба Уля поспешила за ними.

Надя бежала до тех пор, пока не показался крайний дом. Только тут она остановилась, чтобы перевести дух.

- Ох, еле поспела за вами, - выдохнула баба Уля, - Ты куда же это побежала-то? Нельзя так просто из круга выходить, беда может быть. Хорошо, что я слова особые прочитала. Не забыла ещё их.

- Там из леса смотрел кто-то на нас, - вымолвила Надя, - Как будто женщина что ли, вся в лохмотьях, тёмная, а глаза большие, жёлтые.


- Да как же ты разглядела её так далёко? - удивилась бабушка.

- А она впереди деревьев стояла, не в самом лесу. Ох, и страх! Я сначала слушала, как и вы, поначалу-то ничего не услышала, а после вроде как шорох раздался, потрескивание. И голос такой скрипучий, как дерево сухое трещит - Иди сюда, иди ближе! Я глаза подняла, а там она стоит и рукой меня манит.

- Ну идёмте в избу, - сказала баба Уля, - Там и побаем.


В избе, обогревшись и успокоившись, уселись все за стол.

- Кто же это был, бабуля? - спросила Катя.

- Святочница, - ответила баба Уля, - Любят они людей попугать, на земле их можно встретить только на святках, после Крещения исчезают они до следующего года. Обычно в банях они обитают, но, сказывают, что и в других безлюдных местах можно их повстречать. Хорошо, что мы вместе были, а иначе беда бы могла быть. Как вон с Груней приключилось однажды.

- Ой, бабуль, расскажи нам! - запросили девчонки.

- Давно это было, мы тогда молоденькие были, вот как вы сейчас. Ну и собрались раз на святках, ворожить на женихов. Груня и говорит, мол, идёмте ко мне, у меня-то родители в гости уехали к тётке, в соседнюю деревню. Мы и рады, вся изба в нашем распоряжении, никто не следит, никто не заругает. Отпросились у домашних с ночевой и к Груне. Вся ночь наша - вот приволье!

А время святочное оно двоякое. С одной стороны святое, а с другой - нечисть тоже в эти дни не дремлет, и нечисть-то особая, святочная, которая только в это время на земле и бродит - шуликуны, святочницы, вештицы. Ни мёртвое ни живое время нынче. Границы стираются, вот и вылазят через те ворота всякие. Люди, конечно, бдят, кресты над дверьми рисуют мелом, солью вокруг дома обсыпают, веточки рябиновые втыкают в матицу, да и нечисть не спит, старается обмануть, охмурить человека.

Вот мы с девчонками, значит, и так и сяк поворожили - и воск лили, и полена щупали, и карты раскладывали, и к соседям даже под окна сбегали, послушали, с зеркалами только ворожить не стали, страшное это дело. Ну и тут вдруг видим, а Груни-то нет среди нас. Что такое? Где она может быть? Ну наверное по малому делу отошла. Дальше веселимся. Только время прошло, глядим, а Груни-то так и нет. Тут уже пошли мы её искать, и то - думаем нарочно это она от нас спряталась, напугать хочет, небось.

Всю избу обошли, за печь заглянули и на печь, под кровати, в шкаф, в сенцы вышли, на чердак даже слазили. Нет Груни! Оделись, во двор вышли. Туда-сюда, нет нигде. Хотели было уже за взрослыми идти, как вдруг видим, в бане будто свет такой махонький, туда-сюда колышется, ровно как свеча там горит.

- Ага, - думаем мы, - Попалась! И ведь какая храбрая, не побоялась одна ночью в баню пойти! Хочет над нами подшутить, небось.

Ну и пошли мы по тропке к бане. Отворили дверь в предбанник, а из бани шум слыхать, как возится кто-то. Мы туда. Поначалу-то ничего не поняли, а после и разглядели. На полкЕ свеча горит тускло, на полу осколки зеркальные блестят, а на лавке Груня наша лежит и склонилась над нею то ли старуха, то ли существо какое. Страшное, волосатое, горбатое, волосы длинные свисают, в рваньё чёрное наряжена.