Galina, 66 - 30 января 2021 10:20

-Да, -промямлил я.
-И чувствуешь себя подлецом? Вот только не надо никого винить! Ты должен думать о нас,- с вызовом произнесла Татьяна, опять целуя меня.- Если бы не решился, то я рассказала бы сама.
- Я и есть подлец. У нас с Лизой будет ребенок.
- Ты хочешь к ней вернуться? Возвращайся! Она простит, если, конечно, ты его отец. Не рассматривал эту версию? Пять лет у вас не было детей, а тут, как на заказ, она забеременела. История повторяется,- с издевкой усмехнулась Татьяна.
-Уверен! Лиза мне не изменяла. Это я ей.
-Знаешь, любовь - не измена! Никто не виноват. Просто так вышло, - с равнодушным выражением на лице она пожала плечами. - Лиза прошлый раз тебе солгала о ребенке...
-Она так думала, а врач объяснил, что такое бывает. Это на уровне психосоматики, - я стал оправдывать жену, вдруг поняв, что совершаю еще одну непоправимую ошибку...
Уже тысячу раз пожалел, что полгода назад после затянувшейся встречи с заказчиками подвез Татьяну домой. Она пригласила зайти выпить кофе, а потом... Потом был сумасшедший секс. За годы, прожитые с Лизой, я не испытывал ничего подобного. Мы встретились еще несколько раз, и со временем он стал для меня наркотиком, без которого начиналась страшная ломка.
С тех пор Татьяна крепко держала меня в своих нежных ручках с длинными ярко красными ногтями. Мне иногда казалось, что капли
крови стекают у нее с пальцев. Она называла наши отношения любовью и считала, что мы должны быть вместе. Я попробовал так не считать, но, как предупреждение, она отстранила меня от моего же проекта, отдав другому сотруднику. Я окончательно запутался и струсил...
Татьяна погладила меня по плечу и только наклонилась, чтобы опять поцеловать, как дверь кабинета распахнулась и в проеме показалась секретарша с испуганными глазами.
- Артем Сергеевич,- заикаясь произнесла она. -Там...
- Вы не видите, что Артем Сергеевич занят!- заорала на нее Татьяна.
Но та, справившись со своим волнением и не слушая ее, продолжила:
- В "Новостях" говорят, что в доме по вашему адресу взрыв газа, и есть погибшие.
- Лиза,- меня будто подбросило.
- Артем, ты куда?- Татьяна попыталась меня остановить, схватив за рукав пиджака.- Ты ушел от нее. Ты...
- Я должен ехать. Там Лиза, - не дослушав, я выскочил в холл.
Хотя, от офиса до дома было езды минут пятнадцать, показалось, что ехал бесконечно долго. Телефон стоял на автодозвоне, но в ответ шли длинные гудки.
Во дворе толпился народ. На месте подъезда лежала груда обвалившихся строительных конструкций. На восьмом этаже, где была наша с Лизой квартира зияла пустота, только развивалась, как парус, зацепившаяся за арматуру белая штора. Выскочив из машины, я попытался прорваться через оцепление, объясняя эмчеэснику, что живу в этом доме, и там у меня жена. Он не стал слушать, оттеснив в сгрудившуюся за сигнальной лентой толпу.
Я заметил соседку с нашей площадки. Варя держала на руках свою таксу и с совершенно безумными глазами бродила среди людей, находя тех, кто готов был ее слушать. Подошел к ней:
- Варя, вы не видели Лизу?
- Лизу? - девушка неопределенно пожала плечами и, боясь, что я сейчас уйду, захлебываясь словами, стала рассказывать:- Представляете, мы только вышли с Ричем погулять, а тут так рванет! Все повалилось... И грохот... Грохот... А, пылищи было... Пылищи... Ничего не видно... Как же было страшно! Это у Синцовых на втором этаже. Говорят, они снаряд неразорвавшийся из леса притащили... Что-то выплавляли из него... Я давно говорила и участковому, и домоуправу, чтобы их квартиру проверили. Никому ничего не надо было, никто не слушал. Вот, пожалуйста, - и, видимо, вспомнив, о чем ее спросил, добавила: - Лизу? Нет, не видела...
Объявили минуту тишины. Она повисла мгновенно и казалась оглушающе давящей, скрывающей в своей сути тревогу и людскую боль. Не знаю почему, видимо, еще надеясь, что Лиза все-таки ушла из дома до того, как произошел взрыв, набрал ее номер. Неожиданно откуда-то из развалин послышался едва различимый звук: "Улетай, на крыльях ветра улетай..."
Служебная собака, сидевшая спокойно у ног инструктора, сорвалась с места и побежала по обломкам. Обнюхав, овчарка села у большой плиты, которую несколько человек потом едва сдвинули с места. Я закрыл глаза. Мне показалось, что весь этот кошмар снится, а сейчас прозвенит будильник, и проснусь. Из коматозного состояния меня вывел обрывок, услышанного разговора: "Да, нашли еще человека. Женщина... Двухсотый."
И тут я увидел ее. Лизу положили на носилки и понесли куда-то. Не помню, как, но я, оттолкнув полицейского, побежал... Она лежала так, как будто спала и улыбалась. Ее рука безжизненно свешивалась с носилок. Я упал на колени, прижал Лизу к себе, заорав:
- Доктора! Реанимацию. Спасите ее! Я заплачу любые деньги. Спасите ее! Я люблю тебя! Лиза, прости меня! Лиза!..
Кто-то оттащил меня от ее тела, потом подошла женщина и стала что-то говорить. Я не сразу понял, что это психолог из кризисного центра. В голове не задержалось ни единого слова из того, что она сказала. Я слушал, но не улавливал смысла, будто она говорила на чужом языке.
Но почему-то отчетливо запомнил, как на развалины села стая городских голубей, которых не испугали ни шум, ни грохот от разбираемых конструкций. Один голубь, повернув голову, пристально посмотрел своим лиловым глазом на меня. Он замер на несколько минут, а потом взмахнул крыльями и улетел, растворившись в небе. Зачем-то хочу верить, что это душа Лизы попрощалась со мной. А сейчас иногда прилетает в его образе, чтобы посмотреть, как справляюсь без нее.
Я тогда побрел в сторону гаражей, где столкнулся с дедом Матвеем из нашего подъезда. Он сидел на ящике, а на другом стояла бутылка водки и два стакана. Взглянув, он молча разлил ее, и один стакан протянул мне:
- Помянем невинные